Сильные контрасты запретной территории обеспечили блестящие условия для писателей, от Мэри Шелли до Алистера Маклина. В 1879 году, Генри Джеймс лихо жаловался, что США предложили едва ли полезный материал для серьёзного писателя. По сравнению с Европой, его родина казалась местом лишений: «Ни одного джентльмена, ни дворца, ни поместья, ни одного загородного дома... ни больших университетов, ни школ». Антипатриотическое настроение Джеймса жёстко критиковалось в то время, а его замечания казались слишком пафосными и старомодными, но он действительно был прав.
Писателям нужен был новый материал, чтобы впиться в него когтями, и то, во что они чаще всего впиваются, — это культура. О чём ещё можно писать, если не о культуре, в самом широком смысле этого слова? Этот вопрос остаётся важным сегодня, и, думаю, был в 1879 году. Это вопрос, который задаёт себе каждый писатель, желающий написать роман за Северным полярным кругом (местом, совершенно далёким от джентльменов и больших школ). Обратите внимание на статью 10 самых холодных районов планеты.
Арктика, по представлению большинства романистов из этого списка, — место на краю Света или даже за его пределами. Но это совершенно не значит, что потенциал напрочь отсутствует, вопреки предупреждениям Джеймса. Это место вдохновляет, или допускает особый вид письма — сосредоточенность на экстремальных условиях и опасных случаях, чем на деталях социального взаимодействия. Глубокая Арктика становится новым образцом накала, как в «Короле Лир» Шекспира: месте, где вся шелуха и материальные блага отметаются прочь, а остаётся только самое основное и важное.
Вот почему я выбрал местом действия Арктику в своём последнем романе «Северные воды», книге об убийце на китобойном судне XIX века. История разворачивается в Баффиновом заливе, море между восточным побережьем Канады и западным побережьем Гренландии. Персонажи находятся среди чрезвычайно суровых и пустых пейзажей в зимний период. Именно это позволило мне исследовать первоочередной вопрос, который поднимался в романе: что же именно (если это существует) делает человека человеком? Возможно, вас также заинтересует статья 10 величайших романов всех времен.
1. «Франкенштейн» Мэри Шелли
Роман Шелли заканчивается где-то возле Северного полюса, где Виктор Франкенштейн правит собачью упряжь по льду в попытке отследить и убить монстра, которого сам же и создал. Это одиночество и отсутствие человеческого тепла — то, что сделало чудовище чудовищем. Он желает иметь подругу жизни, жену, но Виктор отказывается её создать. Поэтому пустой и мрачный пейзаж — самый подходящий символ одиночества.
2. «Воздухоплаватель» Макдональда Харриса (Доналда Хайни)
Шведский аэронавт с таинственным стремлением пытается достичь Северный полюс на воздушном шаре. 1897 год, новые веяния витают в воздухе. Малоизвестный роман Харриса — по-философски серьёзен и часто смешон. Густав, главный герой и рассказчик новеллы, обладает набоковским остроумием и игривостью, а теории, которые он преподносит о жизни и воздухоплавании, провокационные, но очень красочные.
3. «Винтовки» Вильяма Т. Фольмана
Дикая, дезориентирующая смесь репортажа, повествования, исторической беллетристики и косвенной автобиографией, «Винтовки» — шестой том из «Семи чудес» Фольмана, огромное и пока ещё незаконченное описание пейзажей Северной Америки.
Главный герой, капитан Сабзиро, перерождённый (или что-то наподобие) Джон Франклин, британский исследователь, который загадочно исчез во время поисков Северо-Западного прохода. Если вам нравится Томас Пинчон и Вильям Гэддис, тогда, скорее всего, вы облюбуете и этот арктический роман.
4. «Дом свиданий» Мартина Эмиса
Роман о сибирском ГУЛАГе можно рассматривать как поджанр Арктического романа. В описаниях зверств и жестокости в повседневной жизни лагеря советской эпохи, «Дом свиданий» показывает влияние классических произведений Достоевского и Солженицына.
Но сложное, поразительно детальное и волнующее рассмотрение психосексуальных последствий у людей, живущих в таких нечеловеческих условиях, — это сугубо Эмисово.
5. «Полярная станция “Зебра”» Алистера Маклина
Старомодный триллер 60-х годов разворачивается на борту атомной подводной лодки США, путешествующей под толщей арктического льда. Без женщины, секса, совершенно мало явного насилия, но много инженерных описаний техники подводной лодки, и множество сильных, неразговорчивых мужчин в ситуациях крайней опасности.
Предложения Маклина иногда неуклюжие, а его герои (даже американцы) говорят и думают, как британские боевые лётчики. Сюжет достаточно жестокий, но ведь разве не такие же истории показаны в других арктических романах?
6. «Путешествие Нарвала» Андреа Барретта
Барретт в своём романе принимает за отправную точку известную экспедицию Джона Франклина, где тот исчезает. Нарвал покидает Филадельфию в 1855 году в поисках доказательств о судьбе Франклина и его команды, но вскоре сам сталкивается с трудностями.
Рассказ погружает нас в борьбу мужчин в Баффиновом проливе и тех женщин, что остались дома, а также поднимает важные вопросы этики и психологии освоения Арктики.
7. «Зов природы» Джека Лондона
Невозможно не включить это произведение в список. В тексте Лондона типичные сильные и слабые стороны натуралистической фантастики рубежа XIX и XX веков — он глубокий и захватывающий, но слишком много уделяется времени идеям (чуть-чуть Ницше и Руссо, и много Дарвина). В начале романа Бак — избалованный пёс, живущий в солнечной Калифорнии, а в конце — дикий, охотящийся рядом с волками на северного оленя в Юконе.
8. «Открытие медлительности» Стэна Надольны
Тихий, но дерзким исторический роман, в котором за основу взято жизнь и карьеру Джона Франклина, с добавлением лёгкого, но поглощающего философствования. Медлительность в названии конкретно относится к чрезвычайно смягчённым и осторожным манерам Франклина и его обескураживающей привычке делать длительную паузу, прежде чем ответить на любой вопрос, но также к определённому мировоззрению.
Быть быстрым значит опираться на уже существующие идей и предположения; медлительность же позволяет быть открытым ко всему новому и по-иному взглянуть на мир.
9. «Неизведанные просторы» Петера Штамма
Это красивый короткий роман Штамма. Ему удаётся быть исключительно интересным, в то время как начало очень простое. Написание чистое и простой, история совершенно не витиеватая — женщина, Кэтрин, уезжает со своего дома в северной Норвегии после того, как узнаёт, что её муж лжец.
Она едет как можно южнее, в Париж, но потом возвращается для поисков новой любви. Но каждое новое исследование мужчины эмоционально остро переживается, а каждое предложение буквально кричит абсолютные истины.
10. «Кэтрин Карлайл» Руперта Томсона
Самый последний роман Руперта Томсона, имеющий отклик в своей структуре и некоторых проблемах от «Неизведанных просторов» Штамма. Оба романа следят за странствиями женского самопознания. Но в то время как в романе Штамма путь лежит с севера на юг, то в «Кэтрин Карлайл» главная героиня, молодая английская женщина, сбитая с толку смертью матери и странностью собственного рождения от искусственного оплодотворения, покидает тёплую Италию и едет на север.
Сначала она едет Берлин, в конечном счёте оказывается в далёком захолустье севера России, где история неопределённым образом обрывается.
Рекомендуем посмотреть:
Не знаете с чего начать? Посмотрите обзора на книгу «Франкенштейн» Мэри Шелли. Возможно, в ырешите начать именно с нее
